Сабиров Ирек Нагимович родился 14 апреля 1950 г. в деревне Мемдель Высокогорского района Республики Татарстан в семье учителей.
Живописная природа, влияние семьи, увлеченной творчеством, способствовали пробуждению интереса к литературе и искусству. В доме имелась большая библиотека, выписывалось много газет и журналов. Ирек сочинял, рисовал, пел на концертах.
Окончив школу с золотой медалью, И. Сабиров поступил в Казанский химико-технологический институт. Его стихи впервые увидели свет в институтской многотиражной газете «Кировец».
По окончании института в 1973 г. был направлен в Челябинскую область, на завод «Сигнал» (позднее ГДУП «Сигнал-Полимер») города Еманжелинска, где за 25 лет прошел путь от мастера до главного инженера завода. С 1998 г. – в администрации города Еманжелинска, заместитель главы города.
Работая на производстве, активно участвовал в общественной жизни города, был членом горкома КПСС.
Продолжал писать стихи. Из-за отсутствия на Урале татарских изданий, наряду с татарским начал писать и на русском языке. Публикации его стихов стали регулярными в периодической печати Челябинска и Челябинской области.
В 1988 г. участвовал в создании Челябинского областного татаро-башкирского культурного центра. В 1989 г. создал центр татарской и башкирской культуры в городе Еманжелинске и руководил им в течение десяти лет. В 1989–90 гг. участвовал в создании первой областной газеты на татарском языке «Дуслык» (в 1996–97 гг. на общественных началах был главным редактором этой газеты). Заместитель председателя исполкома Конгресса татар Челябинской области с 2004 г. (член исполкома с 1997 г.). В 2005 г. награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
Член Союза журналистов России с 2004 г.
Член СП Татарстана с 2002 г., СП России с 2003 г. Живет в городе Еманжелинске Челябинской области.
СОН
Без слез, без войн и ссор
Прекрасен был бы мир…
"Мир – сцена, ты – актер", -
Вздохнул Вильям Шекспир.
Но что же суть и прок
Сей жизни? – Денег звон?
"Богатство – тлен", - изрек
Надменно Ричардсон.
Коль эдак, я хоть всласть
Поцарствовать бы рад…
"Удел ущербных – власть",-
Шепнул седой Сократ.
Во что же верить мне,
К чему душой припасть?
Что вечно на земле, -
Любви, быть может, страсть?
"Но и любовь – обман,
Горьки её дары", -
Сказал мне Антуан
Де Сент-Экзюпери.
Пока любит
Вот брешут: человека губит
несчастная любовь. Вранье.
Он – сын любви. Пока он любит,
Над ним не властно воронье.
Он и восторги, и обиды
Истратив, выбившись из сил,
Не от любви несчастной гибнет,
А оттого, что разлюбил.
Предосеннее
Сарыкуль дремлет, камышами
Накрывшись, как зеленой шалью;
Сегодня здесь восторг – с печалью,
А осень – с летом обнялись.
Неспешно догорает август,
На синь лесов легла усталость,
Лишь пара несмышленых чаек
Взметнулась в солнечную высь.
Опять сентябрь подкрался близко
К лесам вокруг Еманжелинска,
И где-то в сердце без причины
Неслышно шевельнулась грусть.
Грустят увельские пейзажи
И шеломенцевские пляжи,
И солнце цвета апельсина.
А лето шепчет: "Я вернусь…"
Дрожит грустинка увяданья
Росой холодной утром ранним.
Неумолимо тает лето
В кленовых листьев желтизне.
А мы с тобой, как пара чаек,
Без слез печаль свою встречаем
И в предосенние рассветы
Светло мечтаем о весне.
Мелодия
Было горько. Расстались – печально вдвойне.
В наших чувствах больных – что правдиво, что ложно?
Ты мелодией странной осталась во мне:
И запомнить нельзя, и забыть невозможно.
Возраст
И понял я, что молодость – игра лишь,
Что юность – только вход в блаженства сад,
Что жизнь ценить ты только начинаешь,
Когда тебе уже за пятьдесят.
За этим рубежом и сердце бьётся
Ещё шальней от мартовских грачей,
Ещё острей настрой за цель бороться,
Ещё сильней неистовость страстей.
Желанья жить осознанная радость, -
Своим стараньем выращенный сад,
И словно жить ты только начинаешь,
Когда тебе уже за пятьдесят…
Шестьдесят…
Семьдесят…
В который раз
В который раз уже бросаюсь в пламя
Блаженных мук,
В бреду брожу в малиновом дурмане
Манящих губ.
Мне кажется, свет глаз вот этих добрых
Я век искал:
Уже рисую безупречный образ –
Свой идеал.
Она – гармония ума и нрава,
И красоты! –
Я к ней лечу, пьянея от отравы
Своей мечты.
Но убеждаюсь вдруг – одни нули там.
Одни нули:
Не совпадает образ с прототипом,
Хоть ты умри!
И прочь я мчусь. Ее не упрекаю,
Виню себя.
Прощай, прощай навек, моя святая
Иллюзия!
Но вновь – в который раз – бросаюсь в пламя…
Тайны
Загадки. Вздохи. Парадоксы. Призраки.
Где розы есть – что ж, быть там и шипам.
Ты для меня, как… ядерная физика:
Чем больше познаю, тем больше тайн.
Твоя душа – то тропики, то Арктика;
В ней боль, восторги, смерть моя и жизнь.
Там каждый атом – целая галактика
Из атомов. Попробуй разберись…
И разбираюсь я. И наваждения
Сбивают с мыслей. Только день-деньской
Я открываю новые созвездия
И приближаюсь к истине святой.
В дороге
Бежит вагон, как песенку строчит.
Алеет солнца рассветный диск.
Ничто мне нынче день не омрачит:
Я возвращаюсь в Еманжелинск.
Немало знал я городов других:
Я видел Питер, Тамбов и Минск.
Не лучше он, но и не хуже их –
Я возвращаюсь в Еманжелинск.
Испил чужбины горечь я сполна;
Всё было: слёзы, ошибки, риск…
Меня зовет родная сторона,
Я возвращаюсь в Еманжелинск.
Меня Саратов приютить готов,
Зовут Приморье, Кузбасс, Норильск…
За нежным светом добрых земляков
Я возвращаюсь в Еманжелинск.
Вечерние мысли
Я думал: я – ветер, я думал: я – солнце,
я думал: я – вешний поток.
Очнувшись, увидел: не ветер, а только
влекомый ветрами листок.
Увидел, очнувшись: не солнце, а только
стекляшки блеснувшей кусок;
Увидел: листок я, несомый потоком,
названье которому – рок.
Синеют сугробы, и гаснет неслышно
декабрьский унылый денек.
Я думал: я – вечность. Я думал… А вышло –
мелькнувший в ночи огонек…
Родина
Туман. Камыш. Всего два цвета.
Тоскливые холмы без жизни.
Молчит болото. Только где-то
Простонет чайка с укоризной,
Да шевельнется воздух млечный.
Печальные места… А впрочем,
Я знаю – завтра и навечно
Останусь ли под белым солнцем,
Иль в изначальное вернусь ли.
Одаренный земли саженью, -
К печали этой, к этой грусти
Неодолимо притяженье.
